Зал притих. Сзади кто‑то кашлянул и на него зашикали.
— Два слова о генеральной планировке. Новый поселок будет занимать площадь, примерно равную той, что занимает нынешняя Бежица между Базарной и Церковной, даже чуть побольше. В новом поселке улицы будут снова параллельны железной дороге. Новый район будет сразу обеспечен тем, что ранее было привилегией богатых кварталов — электрическим освещением улиц и водопроводом. Кроме того, в Бежице будет построено несколько больших современных школ и новая городская — я полагаю, мы сможем уже считаться городом — городская больница на Ливенской; старые корпуса на Елецкой будут отданы под женскую консультацию, родильное и детское отделения. И, конечно, нашему городу нужен транспорт. Сейчас люди тратят полчаса ходьбы от окраины до проходных, теряя при этом часть сил, которые они могли бы употребить для производительного труда. Поэтому в проекте мы предусмотрели строительство кольцевой линии трамвая…
Зал заволновался, по нему прокатился ропот.
— Да — да, трамвая. Трамвай возьмет на содержание литейный завод, и депо решено разместить на заводском дворе. Линия трамвая метровой колеи пройдет по будущей улице Мартеновской, вдоль завода до улицы Бежицкой, по которой далее — до Церковной. На Церковной она поворачивает мимо храма Петра и Павла, идя до Ливенской, по ней — до Базарной. Обратная линия идет по Мало — Мининской, через Церковную — на Карачевскую, по ней до будущей улицы Формовщиков…
"Литейная — Ульянова — 3 Интернационала — Куйбышева — снова Ульянова — Пролетарскрй Дивизии — Институтская — Металлистов…" переводил в уме Виктор.
— Ну и дальше по Мценской опять до Мартеновской. Строительство такого длинного пути требует много рабочих рук, и, поскольку это касается всех нас, Общество рассчитывает на то, что каждый, кто чувствует себя в силе, независимо от сословного происхождения и положения в обществе, окажет помощь в этом строительстве. Трамвай объединит город; его строительство объединит нас!
Зал ответил аплодисментами — народ был не против. Очки архитектора запотели; он снял их и нервно протер стекла носовым платком.
— Вам, конечно, не терпится узнать, что же за дома ждут рабочих в новом поселке. При выборе решения я подверг критическому анализу опыт возведения фабричных домов в Швейцарии, Германии и Англии, и пришел к выводу, что простое пересаживание на нашу почву готовых решений было бы ошибкой. Нам надо не калькировать чужой опыт, а действовать так, чтобы наш новый этап домостроения, с одной стороны, решал те проблемы, которые накопились на предыдущем этапе, и соответствовал тому новому образу жизни, который утвердится после строительства.
На всякий случай Виктор оглянулся по сторонам. Подозрительных личностей вроде не наблюдалось. Впрочем, кто его знает, кто тут подозрительная личность.
— Тридцать лет назад, когда завод появился на голом месте, то есть в дремучем лесу, основным видом жилья были казармы, изначально строившиеся для рабочих артелей. Когда на новый завод шлынул поток семейных рабочих, это вызвало трудности и недовольства. В заплесневелых комнатах со спертым воздухом размещались по две семьи из расчета один человек на квадратный метр. Чтобы хоть как‑то улучшить условия, рабочие стали самовольно пристраивать к казармам что‑то вроде бараков из теса и горбыля. Это навело дирекцию на решение выделять рабочим четверть десятины, или по современным мерам, около тридцати "соток" земли, на которых строился дом по готовому проекту в долг с погашением за двенадцать лет, и размещался свой огород. Как вы можете видеть, построенные дома были красивы и удобны для семей, но между администрацией и рабочими постоянно возникали трения из‑за цены строительства.
"Это он, видать, про "колонки" вспомнил", — подумал Виктор. "А домики‑то и впрямь не для бедных".
— Решение было найдено в том, что администрация выделила новые участки земли за Церковной, где рабочие могли по своему усмотрению строить дома и надворные постройки, подобные деревенским. Сейчас такие дома занимают примерно половину площади нашего села; небольшая часть участков выкуплена вторично для строительства доходных домов и других заведений. До недавнего времени такое решение устраивало обе стороны, благо, кроме огородов, рабочие семьи смогли держать коров, свиней и коз, но теперь очевидно, что наш поселок дольше не может развиваться подобным образом. Провести в каждый дом водопровод и канализацию, а в перспективе и электричество, замостить все дороги и проезды при подобной застройке немыслимо. С другой стороны, в ближайшее десятилетие благодаря облегчению условий труда большая часть женщин сможет пойти работать на завод; этот процесс будет значительно ускорен ожидаемой войной, из‑за которой семьи лишатся основных добытчиков. Это обстоятельство, а также подъем села, откуда все больше поступают продукты, выращиваемые с помощью машин, производимых заводами Общества, ведет к тому, что столь большой участок земли на одну семью перестает быть нужен, и его можно сократить примерно в три — пять раз из расчета на семью. То — есть, это будет небольшой садик с сараями во дворе, где пожилые и немощные члены семей могут содержать в клетках кур и кроликов…
Виктор вдруг почувствовал, что Анни, словно нечаянно, заслушавшись лекцией, придвинула к нему свой локоть; сквозь ткань он почувствовал мягкое домашнее тепло ее тела.