Ревизор Империи - Страница 83

На работе тоже как‑то все показалось обыденно и привычно, и даже счетная линейка перестала смущать его сувенирным блеском полированного металла. Виктор усиленно вспоминал учебник Козлова и Талу "Конструкция и расчет танков", с которым он увидел свет в одном и том же пятьдесят восьмом (незаменимая книга для попадания в довоенный Союз).

Чтобы создать танк, как и любую машину, надо начинать от печки, то — есть от основных параметров. Первым делом Виктор выяснил, что двухсотсильная восьмицилиндровая "Испано — сюиза" обеспечит его детищу целых двенадцать с половиной лошадиных сил на тонну, то — есть почти как у "Шермана" второй мировой.

Дальше надо было определяться с компоновкой. Несмотря на всю заманчивость, от идеи разместить двигатель спереди пришлось отказаться сразу: при уровне грамотности восемнадцатого года легкий доступ к бензиновому сердцу танка стал едва ли не главным условием. Первые же прорисовки классической схемы показали полный облом с желанной трехдюймовкой Лендера: корпус разъезжался по ширине на три метра из‑за широкого погона башни (для тех, кто не в танке — это такая большая круглая дырка с опорой, на которую ставится башня), и вес безобразно вылезал за все мыслимые ограничения. Ужать габариты позволяли только 57–миллиметровки, но подходящую зенитку Розенберга военные полностью забирали на автомобильные установки.

"Может, не выделываться, и норденфельдовскую забодяжить? Ту же, что у немцев — их в России производят пушки, в смысле… Не — а, не пойдет. Мы не можем, как Сталин, задавить массой выпуска Т-34, масштаб у нас пока не тот. Нужно что‑то такое, что немцев ошарашит, заставит перестраивать производство на ходу… ударит в гигантоманию. Да, ударит в гигантоманию, в попытку создать то, что они технически не вытянут. Нужно орудие, чтоб расстреливать их жестянки на любой дистанции, и чтобы потом брало противоснарядную. Пусть гонятся за непоражаемым танком и надорвутся".

После долгого копания в бумагах удалось обнаружить что‑то подходящее — пушку Гочкиса того же калибра 57 мм с длинным стволом. Их в свое время заказали для флота добрую сотню, но потом решили сменить на более мощные, и стратегическое имущество спокойно пылилось на складах. На танке творение неплохо смотрелось бы и в сорок первом: снаряд весом в два с половиной килограмма покидал ствол, почти втрое обгоняя звук выстрела. Огорчало, правда, низкое могущество осколочно — фугасных снарядов, но только по сравнению с орудием тридцатьчетверки; немцы в начале войны на свои танки ставили пушку еще меньшего калибра. Первую партию вполне удавалось вооружить, и это давало тайм — аут, чтобы закупить или начать выпускать большую партию.

В конце концов, Виктору удалось сделать ширину танка чуть больше двух с половиной метров при высоте чуть меньше двух метров с третью. По длине изделие вылезало метров на пять с половиной, что для преодоления рвов вполне хватало. Тут же, как змея из‑под колоды, вылезла другая проблема: казенная часть пушки не позволяла разместить в башне троих. Утешало лишь то, что у поступавших в германскую армию легких и средних немецких танков фирмы "Крупп" в башне тоже было по два человека, а во французских танках вообще один.

"В общем, вырисовался у меня "Валентайн" лендлизовский", заключил Виктор, глядя на перетертый ватман. "Ладно. Нет в мире совершенства… Переходим к погону. Кольца для опоры под башню точим на колесотокарном, зубья… А, черт, на чем же внутренние зубья‑то на механизме поворота делать? Долбить на карусельном? А где карусельный, я ж его на заводе не видел… Стоп, делали тут как‑то портальный кран, для него же шестерня не меньше, они же как‑то его сварганили?"

Виктор встал, уже готовый рвануть ко вторым проходным в архив, но тут на глаза ему попались толстые томики Хютте; он ухватил первый попавшийся, отшвырнул, затем второй, и, наконец, в третьем стал лихорадочно перелистывать страницы.

"О как. Значит, просто фрезеруют каждый зуб отдельно и крепят. Махать ту Люсю… Опять дороже выходит. Все за счет стоимости…"

Машинально он погрыз кончик "Кохинора"; спохватившись, он положил карандаш в стаканчик.

"А не выйдет, как всегда? Прекрасная машина в одном экземпляре? Как "Буран" или "Каспийский монстр"? Да, под этот танк хотят пробить целый завод. Но войну‑то ждут к осени. Планируют, что она будет несколько лет, позиционная? А танки противника? Как‑то нелогично."

— Вам что‑нибудь подсказать? — спросил Самонов.

— Нет, спасибо. Это у меня творческий процесс такой…

"А что если здесь правительству нужна этакая хрущевская "кузькина мать"? Ведь у Королева Р-7 тоже штучная продукция, но это не важно. Не было важно. Важно показать уровень. "Пусть нас лапотной Расеей называет Пентагон, а мы в космос запустили лапоть ровно десять тонн". Гитлер в двадцатых писал в "Майн Кампф", что русские не могут даже грузовика сделать, а тут такой вот ахтунг панцер. И можно говорить, что будем лепить на конвейере, как сосиски. Оно ж режим секретности, сразу не проверят. Выиграли время, построили заводы. В четырнадцатом германская революция, это сработало однократно. Сейчас должно сработать что‑то другое. Может быть, это и есть задание."

К полудню зашел Бахрушев.

— Ну, как самочувствие больного? — спросил он с явной надеждой.

— Будет жить, — небрежно бросил Виктор, — если, конечно, долго выхаживать.

Бахрушев углубился в бумаги.

— Похоже, вы ошиблись в расчетах, — с ходу заявил он. — Лобовая броня до сорока… какой сорока, у вас тут верхний лист до пятидесяти миллиметров. Вес должен быть больше двадцати тонн. Представляете, какой должен быть каркас?